Дерзкая пленница - Страница 23

— Смогу и заставлю, девочка, будь в этом уверена.

— Ну конечно! Где ваш хлыст, милорд? Исполосуйте еще одну сакскую спину. Мы ведь не больше, чем грязь у вас под ногами. Ну, чего вы ждете? — бросила она насмешливо.

— У меня есть другое оружие, — медленно произнес он, наклонил голову и нежно втянул в себя ее губы.

Она ощутила вкус его губ, и все ее чувства пришли в смятение от его мужского запаха. Как искра, вспыхнуло в ней желание принадлежать ему. Желание это росло, оно побежало по ее телу жаркими, пульсирующими волнами. Бедра ее были прижаты к его бедрам, и она ощутила все неистовство его страсти. С невероятным усилием Лили оторвалась от его губ и зарыдала.

Ги был страшно раздосадован: эта вдовушка строит из себя нетронутую девицу! Он резко убрал руки и прорычал:

— Все женщины — твари!

Пройдя через арку, Лили легла на свою кровать и тихо заплакала. Когда глаза ее высохли, из соседней комнаты до нее донеслось ровное дыхание Ги, и Лили поняла, что он уже спит.

Глава 8

Едва рассвело, а Ги уже был в деревне. Одним своим присутствием он утверждал вокруг дух законности и порядка.

— Хью и Роже! — скомандовал он. — Давайте сюда воду и бритву! Побрейте их, всех до единого! ДАрси и Жильбер отвечают за стрижку. Стричь коротко! Коли ножницы не возьмут — брейте наголо! А вы постройте этих косматых бесов в очередь.

— Чертовски славная мысль, — одобрил Рольф. — Их головы и бороды, наверное, кишат вшами. Обрить их легче, чем избавить от насекомых, — засмеялся он. — Мы разведем здесь костры. Хью, возьми у женщин котелки, чтобы согреть воду.

— Эдвард, скажите им, что сегодня каждый мужчина приступит к работе только после того, как будет острижен и выбрит! — приказал Ги. — Где остальные? Я знаю, что в поместье значительно больше крестьян, чем собралось здесь.

— Милорд, они прячутся по домам. Они испугались, — сказал Эдвард.

— Тогда придется пойти за ними, — решил Ги. Взяв нескольких воинов, он стал обходить хижины и выволакивать из них упирающихся саксов.

Крестьяне громко роптали или потрясали оберегами, висевшими у них на шеях. Рольф из любопытства сорвал с одного из них маленький кожаный мешочек и исследовал его содержимое.

— Ба! Что это такое? Вонь от него прямо до небес, — сказал Рольф, держа оберег на вытянутой руке.

— Дай взглянуть, — приказал Ги. Высыпав содержимое, он с интересом порылся в нем. — Похоже на дохлого нетопыря! — неуверенно сказал он. — Дай еще! — велел он Рольфу.

Крестьянин изо всех сил старался удержать оберег, но Рольф был сильнее.

— А здесь что-то вроде костей цыпленка или голубя, — предположил Рольф.

— Да это, похоже, ворожба! — взорвался Ги. Повернувшись к Эдварду, он спросил: — Откуда эта мерзость?

Эдвард притворился, что не знает, но Эдгарсон, который вертелся рядом с ним, не желая упустить зрелища, когда мужчин будут стричь, как овец, многозначительно произнес:

— Мораг, колдунья! — и указал в направлении ее хижины.

Ум у него был по-детски подвижный, и он уже усвоил дюжину нормандских слов. У Ги обнаружились некоторые познания в языке саксов, и они умудрились неплохо понять друг друга. В знак одобрения Ги взъерошил волосы Эдгарсона, а потом с мрачным лицом повернулся и зашагал к замку. Да так быстро, что Эдвард и Рольф едва поспевали за ним.

— Элисон! — гаркнул он во всю мощь своих легких.

Она быстро вышла в зал, испуганно спрашивая себя, что заставило его так повысить голос.

— Милорд, что случилось?

— Мадам, вам известно, что у вас под носом люди занимаются ворожбой? — сурово спросил он.

— Ворожбой? — переспросила она протестующе.

— Крестьяне так увешаны талисманами и оберегами, что им даже трудно ходить, — сказал Ги с укором.

— А, вы имеете в виду те вещицы, что они получают от Мораг, милорд! — молвила она с облегчением. — Они достаточно безобидны.

— Разве эти люди не ходят в церковь, как богобоязненные христиане? — воскликнул он недоверчиво.

— Ну им никто не мешает ходить в церковь. Хотя я не стану утверждать, что крестьяне бывают там часто.

— Отныне они будут делать это регулярно. Все до единого! Даже если нам придется расширить церковь, — заявил Ги.

Леди Элисон склонила голову.

— Как скажете, милорд!

— Леди Элисон, я потрясен! Не могу поверить, что вы относитесь к этому с такой беспечностью.

Она печально улыбнулась:

— Саксы не так набожны, как мы, франки.

— Не так набожны? — взорвался он. — Рольф! Найти эту Мораг и повесить! — приказал он.

Элисон побледнела.

— Нет, милорд, я прошу вас! Какой вред могут принести ее приворотные зелья и гадания?

— Гадания?! Приворотные зелья? — Он засмеялся. — Вы, верно, шутите!

Она сразу воспользовалась его веселостью:

— Когда люди узнали, что приближаются норманны, они бросились к Мораг за талисманами, которые могли бы их защитить. И как видите, талисманы помогли — судьба послала нам человека, умеющего сочувствовать!

— Вы полагаете, что я не повешу эту старую ведьму, если вы будете мне льстить? — упрекнул он ее.

— А разве мое предположение неверно, милорд? — смело спросила она.

Он помолчал, потом решил уступить:

— Я посмотрю на нее сам, прежде чем что-либо предпринять.

Ги вошел в хижину Мораг без всяких церемоний. Эдвард остановился в дверях, понимая, что попал между двух очень могущественных сил. Обжора зловеще закричала, сидя на своей жердочке под потолком, а Мораг, не моргнув, выдержала пристальный, испытующий взгляд норманна.

— Эдвард, — сказал Ги, — вы будете переводить. Слово в слово, — предупредил он. — Ничего не пропуская и не смягчая. — Сузив глаза, он сказал Мораг: — Коль скоро ты обладаешь могуществом, тебе должно быть известно, что я пришел тебя повесить.